Вопрос формирования и развития в стране креативной индуст­рии Президент Касым-Жомарт Токаев поставил в своём прошлогоднем Послании, назвав эту отрасль точкой роста национальной экономики. Но о чём именно говорил Глава государства, хорошо понимали разве только те, кто в этой самой индустрии непосредственно занят. Для широкой аудитории новорождённый неологизм до сих пор остается загадочным. И все потому, что чёткого и определенного понятия для креативной экономики пока ещё не сделано.

В рамки термина чаще всего объединяются такие виды дея­тельности, как литература, музыка, телевидение, мода, дизайн, архитектура плюс научные исследования и IT-системы. Есть ещё одна важная деталь для понимания содержания креативной отрасли – сочетание творчества с высокими технологиями. Именно в такой композиции результаты интеллектуального и творческого труда становятся бизнес-продуктом, который сам себя продает, приносит выгоду, двигает государственную экономику и становится экспортным.

В конце концов любой современный культурный продукт, будь то песенный шлягер или картина художника, удачный фильм или коллекция модной одежды, новые знания или научные открытия, – то, что коммерциализируется и кроме духовного удовольствия приносит реальные доходы. И креативное производство в Казахстане, скорее, есть, чем его нет. По данным Министерства культуры и информации, сейчас оно представлено в сфере кино, анимации, музыки, разными формами художественного творчества. В сфере креативной экономики в Казахстане работают 250 тыс. человек, количество субъектов бизнеса составляет более 50 тыс. И тем не менее стать полноправным участником экономической сис­темы страны отрасль не могла, потому что она не существует формально, то есть на уровне законодательства.

Вопросы жизнедеятельности новой отрасли регулировали Закон «О культуре» и Концепция развития креативных индустрий, но для полноценной институализации крупного и самодостаточного сектора экономики этого уже не хватало. Чтобы очертить границы отрасли, в прошлом году в Министерстве культуры и информации начали разработку законодательной базы, которая определяет юридические нормы для создания инфраструктуры креативной отрасли. Предложенные поправки коснулись нескольких законов, в том числе «О культуре», «Об образовании», «Об авторском праве и смежных правах», «О государственном имуществе», «О государственной молодежной политике», и они уже переданы в Мажилис.

По новым понятиям

Как и обещали в министерстве, к обсуждению новых законодательных норм было привлечено профессиональное сообщество. «Круглый стол» с участием представителей креативных индустрий недавно состоялся и в Алматы – одном из центров развития отрасли. Разговор получился заинтересованный и откровенный. Креативщики признавали, что создание институциональной инфраструктуры креативному бизнесу необходимо, но не все поправки отвечают реальным его потребностям.

– Изменения законодательства направлены на создание условий для развития рынка, – отметила председатель ОЮЛ «Евразийская ассоциация креативных индуст­рий», член рабочей группы по разработке поправок в законодательство Сауле Самидин. – Понятия «креативная экономика», «креативная деятельность» нужно было ввести в оборот, чтобы дать юридические основания для работы предпринимателей и государственных учреждений. Это позволит определить права и обязанности субъектов отрасли, обеспечить юридические рамки их деятельности.

Новые понятия «резидент креативного кластера», «акселератор креативных индустрий», «реестр креативных предпринимателей» не только формируют структуру и содержание отрасли, но и позволяют оценить её масштабы и реальный экономический вес. Например, реестры участников креативного производства нужны для маркетинговых исследований, а их результаты будут иметь значение для разработки государственных программ поддержки.

– Понятие «продукт креативной экономики» – тоже важная составляющая, – продолжает Сауле Самидин. – Суть экономики – это масштабирование творческих продуктов и их монетизация. Любой из нас может заниматься творчеством, но чтобы в экономику пришли деньги, должны создаваться креативные продукты, которые будут выходить на внутренний рынок и на экспорт.

Поправки в закон об образовании, по мнению руководителя Евразийской ассоциации креативных индустрий, послужат на далекую перспективу: для последующих поколений креативное мышление должно стать главным инструментом успешности в реа­лиях современного мира. Для этого учебно-воспитательные процессы дошкольных и внешкольных учреждений могут включать обучение креативному мышлению и предпринимательству.

Скандал в большом семействе

Эксперт по авторскому праву Тамерлан Тулегенов считает, что принципиально важным для продвижения креативного предпринимательства будет пересмотр системы господдержки индустрии.

– Сегодня финансирование культуры происходит через раздачу денег авторам, – говорит специалист. – В итоге получается: автор создал произведение, его поощрили, а дальше издаст он свою книгу или нет – дело десятое. Креативная экономика – это прежде всего поддерж­ка креативных предпринимателей, которые должны быть правообладателями и являться продюсерами тех или иных авторов. Мы понимаем, как тяжело слезть с «государственной иглы» для того, чтобы принять законы, поддерживающие прежде всего бизнес. Развитие креативных индустрий – та самая попытка изменить общество, зависимое от госсубсидий, переведя его на путь предпринимательства.

Продолжая тему, Тамерлан Тулегенов напомнил недавний скандал вокруг авторских сообществ Казахстана, когда получили огласку нелицеприятные факты деятельности так называемых ОКУП – организаций по коллективному управлению авторскими правами. В сферу их деятельности входит надзор за использованием чужих произведений и сбор и выплата причитающихся правообладателям гонораров. Ситуацию, сложившуюся на этом рынке, эксперт называет картелем авторских обществ.

– Сейчас их в стране 15, и они буквально кошмарят малый и средний бизнес поборами, – утверждает Тамерлан Тулегенов. – Благодаря изменениям в законе об авторском праве, принятым почти тридцать лет назад по инициативе этих авторских обществ, создана шикарная для них кормушка, которая позволяет обирать одновременно и авторов, и плательщиков авторского вознаграждения.

В поддержку своих обвинений эксперт привёл сведения, которые по запросу сенаторов в прошлом году предоставило Министерство юстиции на основании отчетов самих же ОКУП. Так вот, в 2021 году авторские общества получили от плательщиков почти 1,3 млрд тенге, в 2022-м – 1,557 млрд тенге. По закону эти организации имеют право оставлять на собственные нужды – за то, что собирают и распределяют авторские гонорары, – до 30% полученных средств. Но в итоге доля оставленных себе сборов составила от 45 до 99,8%. В арсенале сообществ по защите авторских прав якобы имеются и другие способы присвоения денег, которые по-хорошему должны получать создатели стихов, музыки и других творческих произведений, но порочная система долгие годы работает как часы.

В Китае с его 1,4 млрд населения действуют всего три авторских общества, в США – четыре, в Великобритании – два. Зачем 15 таких же организаций Казахстану, Тамерлан Тулегенов не знает. Но совершенно уверен, что процессы контроля за использованием авторских прав необходимо менять, начиная с их цифровизации – то есть создать такой программный продукт, который позволил бы в каждом из 75 тыс. кафе и ресторанов установить системы, фиксирующие исполнение авторской музыки и собирающие эти данные на единой платформе. В общем, всем управляют высокие технологии, и никакого человеческого фактора.

Автор идеи и сам признает, что она может показаться фантастической, но не для креативной индустрии.

Кто делает нас счастливее

Кстати, внимание сенаторов к проблеме деятельности авторских обществ закончилось разработкой норм, согласно которым функции коллективного управления авторскими правами должны будут перейти к государственной организации – Национальному институту интеллектуальной собственности. Сейчас законопроект находится на этапе согласований.

Что же касается поправок в законодательство, регламентирующих креативную экономику, за «круглым столом» в Алматы были отмечены и другие позиции, которые могли бы ограничить свободное предпринимательство. Сабит Сулейменов, член ОЮЛ «Евразийская ассоциация креативных индустрий», руководитель билетного оператора Zakazbiletov, нашел их, в частнос­ти, в регламентах по проведению культурно-массовых, зрелищных и спортивных мероприятий. К примеру, норму, согласно которой организаторы гастролей зарубежных исполнителей обязаны получать разрешение на их концерты в местных органах власти. Именно так – получать разрешение, а не ставить в известность или согласовывать.

Неравными условиями ведения предпринимательской дея­тельности профессиональные участники рынка считают прак­тику, когда у акиматов есть право «забрать» помещение для своих мероприятий, когда оно уже арендовано организаторами концерта, спектакля или любого другого ивента. Возможно, задачи, решаемые местной властью, заслуживают такого приоритета, но, с другой стороны, оказывается немало «пострадавших» – артисты, зрители и потери бизнеса.

– Индустрия развлечений долго оставалась недооцененной государством, – считает Сабит Сулейменов. – Все это поняли не так давно – в период пандемии, когда культурные, досуговые учреждения первыми были закрыты и последними вышли из ограничений, при этом государство ничем им не помогало. Но отношение с тех пор стало меняться. И то, что заговорили об институализации креативной экономики, – огромный прорыв для нашей страны. В этом я вижу понимание того, что она способна дать стране: новые налоги, рабочие места, мультипликативность, когда отрасль обеспечивают работой другие, и, конечно, самое важное – мы делаем людей счастливыми, а счастливый человек полезнее обществу. Индустрия развлечений – это не только серьёзный и перспективный бизнес, но ещё и способ экспортировать наши лучшие творческие произведения и идеи, а значит, и пропагандировать нашу страну.